Фёдор Крашенинников - По тонкому льду

Ознакомительная версия.

Что тут сказать? В смысле перспектив смены режима в России все это очень хорошо. Можно только пожелать Путину продолжать в том же духе. Осложнить жизнь всем пользователям Интернета, чтоб ни один офис-менеджер или охранник не мог спокойно выйти в соцсети или посидеть на сайте знакомств. Ввести выездные визы или хотя бы плату за выезд из страны – чтоб любители пляжного отдыха в Таиланде, Турции или Египте ругались и плевались, недоумевая, за что их наказывают. Ввести запрет на ввоз иностранных автомобилей и бытовой техники – чтоб окончательно взбесились миллионы людей. Ну ладно, ну не запрет – хотя бы ввести какие-то адовы запретительные пошлины, чтоб самая дешевая иномарка оказалась недостижимой роскошью, как и более-менее приличный телевизор или холодильник.

Хорошая тема для разжигания массового возмущения – лекарства и товары для детей. Здесь можно выйти на немыслимые сейчас горизонты обиды и ненависти (хотя и ценой жизни и здоровья людей, об этом надо помнить).

Короче говоря, много чего еще можно сделать назло Европе и США, что уничтожит сложившийся в последние годы стиль жизни большинства населения России. И не надо себя обманывать, что это все фантастика. Никаких возможностей хоть как-то нагадить ненавистному буржуинству, кроме как закрывать свой рынок для их товаров, у России попросту нет. А желание нагадить у власти есть – есть, и оно очевидно. Значит, все это будет, надо готовиться. Логика взаимных пакостей рано или поздно приведет к эмбарго на российский экспорт и окончательному отключению всей российской финансовой системы от мировой. Хотя иногда начинает казаться, что, в отличие от экономического поражения СССР, на сей раз нас ждет впереди еще и самое неприятное и даже пока немыслимое – военное поражение, смута и настоящая оккупация. В отличие от современной России, поздний СССР ни в каких геополитических противостояниях со всем миром не участвовал и территориальных проблем не имел – именно поэтому его крах не привел ни к какой оккупации и внешней интервенции.

Любые самоограничения то самое запутинское большинство, а равно и аполитичная часть общества, конечно, готовы терпеть – но недолго и лишь в ожидании какой-то скорой и ощутимой победы над врагами. Например, такой, как была в ситуации с Крымом: без потерь, без напряжения, без каких-либо самоограничений. Если же никакой победы по итогам всей борьбы не будет, а тем более если случится что-то прямо противоположное – вот тут уж любовь к вождю обернется не просто разочарованием, а ненавистью на десятилетия вперед.

Но, конечно, пока все это кажется просто фантастикой. С точки зрения перспектив пережить все это внутри страны – лучше бы пусть оно все фантастикой и осталось. Но есть и вот еще какое обстоятельство: если режиму личной власти Путина удастся сохраниться и в этот раз – это все действительно надолго, на несколько десятилетий. А вот это уже действительно страшно. Так что пусть уж сильнее грянет буря.

Российская власть продолжает принимать разнообразные меры по усилению контроля над Интернетом. Почему же наступление на Интернет так важно для нынешнего руководства страны, чем он им не нравится? Дело, конечно же, не только в озабоченности свободным обменом информацией. Интернет в России стал площадкой для дискуссий, местом, где у граждан оставалась (и остается) возможность о чем-то между собой договариваться за спиной власти. В том числе договариваться о том, как и на кого эту власть сменить и куда двигаться потом. Ничего криминального в самом желании сменить власть нет даже по современным российским законам. Но есть нюанс: сменить ее по ею же написанным законам на ею же проводимых выборах практически невозможно, и в этом уже не должно оставаться никаких сомнений. Сама власть это прекрасно понимает, как понимает и то, что недовольство ею все равно копится и ищет выхода. Если кто-то еще не понял основную логику закручивания гаек в России, то вот она: уничтожить даже теоретическую возможность для подготовки к смене власти в России, потому что само это намерение рассматривается нынешним руководством страны исключительно как преступление. На каком-то этапе своего развития, в 2010—2013 годах, Интернет оказался важнейшей площадкой общественно-политических дискуссий, в которых теоретически и даже местами практически начала появляться альтернативная элита страны. Мысль о том, что где-то в Интернете может возникнуть лидер, способный вывести на улицы сотни тысяч людей и собрать под свою выборную кампанию десятки миллионов рублей, лишила руководство страны покоя и заставила действовать решительно. Однако в глобальной перспективе это не решение проблемы, а создание другой, гораздо более разрушительной и для страны, и для всех нас, ее граждан. За последние 100 лет Россия уже дважды наступала на эти грабли: старая власть обрушивалась, а никакой готовой альтернативы ей не было, что приводило к хаосу с неизбежными негативными результатами. Трагедия 1917 года в России заключалась в том, что никакой организованной оппозиции с понятными лидерами и программой действий в стране не было. В итоге власть сначала оказалась в руках у беспомощных деятелей «парламентской оппозиции», у которых спустя несколько месяцев ее вырвали радикалы. Таким образом, нынешняя российская власть повторяет роковую ошибку всех своих предшественников. Уничтожая возможности для легального и гласного формирования и даже обсуждения политической альтернативы, она маргинализирует и радикализирует недовольных ею людей, что само по себе добром кончиться не может. Поэтому задача всех мыслящих людей сегодня – думать о будущем и готовиться к нему, искать любые возможности и любые площадки для обсуждения наших общих перспектив и вариантов развития. Какие бы ограничения ни вводились, технологических возможностей для коммуникаций между людьми сегодня неизмеримо больше, чем 100 или даже 30 лет назад, и это преимущество надо использовать для поисков альтернативных решений.

Среди извращенных пропагандой хороших и нужных понятий особенно жаль федерализм. Сначала его превратили в «федерализацию» и принялись травить ею соседнюю страну, а потом появились еще и «вооруженные сторонники федерализации», превратившие глуповатый политический водевиль в полномасштабную кровавую драму. Потом про федерализацию вообще забыли, заодно прикрыв и возникшую было внутрироссийскую дискуссию на эту тему.

Между тем проблема федерализма стоит перед Россией крайне остро, как бы старательно руководство страны и лояльные ему местные элиты ни делали вид, что все вопросы уже решены наилучшим образом. Огромные территории России управляются плохо, часто совершенно случайными людьми, назначенными на свой пост исходя из нехитрых кадровых критериев Кремля, сводящихся к требованию абсолютной лояльности центру и готовности пожертвовать любыми местными интересами по первому намеку сверху. В большинстве ситуаций вертикаль продолжается дальше, на муниципальном уровне, так что интересы больших городов так же легко приносятся в жертву сиюминутным интересам Кремля по первому требованию.

Нынешняя модель устройства власти в России, к сожалению, на корню отрицает само существование любых местных интересов, местных прав, местных нюансов и реального местного самоуправления – если все это ей невыгодно. Исключения сделаны для нескольких национальных регионов, но такое очевидное неравенство только усугубляет проблемы. Получается, что особые права и бюджетные преференции даруются не за хорошее поведение, а за плохое, – это ли не бомба под всем государством?

Сейчас в России говорить о федерализме негде, не с кем, да и вообще опасно. Поэтому те самые люди и структуры, которые вроде бы должны быть кровно в нем заинтересованы, всеми способами отказываются от обсуждения, прекрасно понимая: любая попытка даже заговорить о расширении своих прав будет пресечена в корне и максимально жестоким образом.

Молчание местных элит – это вовсе не знак всеобщего согласия с Кремлем, как принято думать. Это всего лишь признак всеобщего страха, который заставляет людей жертвовать даже очевидными собственными интересами ради сохранения карьеры, состояния и личной свободы.

Но такое положение дел не может длиться вечно – слишком большая страна Россия, слишком много в ней проблем. Поэтому большой и серьезный разговор о федерализме у нас впереди, и он неизбежен. Более того, те люди, которые будут добиваться большей самостоятельности регионов, – они уже сейчас есть во власти и в крупном бизнесе, может быть, пока и не на первых ролях. Фактическая унитарность при прописанном в Конституции федерализме сыграла не последнюю роль в крахе СССР: как только регионы стали требовать положенную им самостоятельность и даже получать ее, вся хрупкая имперская конструкция посыпалась. Достаточно почитать биографии могильщиков СССР, чтобы убедиться, что все они выходцы из советской же системы, а вовсе не какие-то националисты и сепаратисты, стоявшие на площадях с антисоветскими плакатами.

Ознакомительная версия.